RAILS: Russian Advanced Interactive Listening Series
Interview with Aleksandr Asmolov
Capstone Lesson 5: Интервью с Александром Асмоловым
1. Lesson оverview
This is the last of the RAILS capstone Lessons, an opportunity for students to practice the listening skills and strategies that they learned in previous RAILS lessons, and demonstrate their improved Russian listening proficiency. The capstone lessons offer no help from the Listening Assistant (Помощник), or from Подсказка or Лексика or feedback. This lesson consists of five video clips from an interview with Aleksandr Asmolov, a Professor and Head of the Department of Psychology and Personality in the Faculty of Psychology at Moscow State University.
Students will learn about recent changes in the Russian educational system. They will learn about Asmolov’s opinions about some of the risks involved in those changes and what Asmolov hopes to see happen in education in Russia in the future.
2. Lesson оbjectives
After completing this lesson, students will be able to:
- answer questions about Aleksandr Asmolov’s views about the Russian educational system
- answer questions about recent changes in the educational system, the risks involved in those changes
- answer questions about what Asmolov hopes to see happen in education in Russia in the future.
3. Transcripts of video clips
Video clip from page Главная проблема
Какие главные проблемы, на мой взгляд, у образования в России? На мой взгляд, самой центральной проблемой (а как учил один идеолог России, надо найти главное звено и за него ухватиться), чтобы мы изменили образование, является проблема отставания учителей от учеников. Главная проблема России – это драма отставания учителей от учеников. Сегодня наглый четырехлетка или пятилетка, в доме которого разместился прибор, по имени компьютер, переходя в нулевку, в начальный класс, где его готовят, или в первый класс начальной школы вдруг смотрит снисходительно на несчастного учителя начальной школы, который со страхом глядит, как на чудовище, на компьютер. А он уже живет в компьютерной реальности! Иными словами, если дети многие в России, при всех сложностях ее экономических и социальных, уже так или иначе приобщаются к виртуальному миру и живут в кибер-пространстве, то учителя только должны учиться жить в этом пространстве. Итак, проблема первая российского образования – драма отставания учителей от учеников.
Video clip from page Великий риск
Вторая серьезнейшая проблема образования – это старение учительских кадров. Мы сталкиваемся с ситуацией, когда учителя выходят за пороги школы, когда им 65, 70, 75 лет, или уходят оттуда раньше, поскольку недостаточно высок статус учителя в России. Но вместе с тем, есть уход из школы, но есть… но нет прихода в школу. Получается, что больная точка российского образования – это система, имеющая выход, но не имеющая вход. Иными словами, как сделать так, чтобы люди, завершающие около сотни педагогических институтов, которых в старое время называли учительскими институтами и которые хотели готовить учителей, чтоб люди после этих институтов шли в школы и жили жизнью школы. Вот это – одна из ключевых задач, которая стоит перед страной. И здесь великий риск. Если мы не сделаем сегодня, чтобы учителя хотели идти в школу, хотели жить школой, Россия может превратиться в страну, разучившуюся учиться. Нет более страшной страны на земле, чем страна, разучившаяся учиться. И это ждет целый ряд цивилизаций, как в Европе, как в США, так и в России. Это одна из острейших линий, связанных с проблемой развития образования, его перспектив, как в России, так и в общей системе образования в мире. Иными словами, Россия, как и любые другие страны, переживает системный кризис образования. И системный кризис образования в России, в Японии, в США, в Европе – это одна из черт современного образования.
Video clip from page Изменения в образовании
Какие нас ждут изменения? Что предстоит в ближайшее время? Нет ни одного человека, который скажет: «Я знаю, как надо, и знаю что произойдет». Но некоторые тенденции намечаются с достаточной степенью отчетливости. Все мы знаем систему, которая в США называется Ivy League, систему, связанную с ведущими американскими вузами, которая насчитывает несколько десятков ведущих американских вузов.
Сегодня, по сути дела, в Министерстве образования и науки России, которое появилось 2 месяца назад – у нас теперь Министерство образования и науки, а раньше было Министерство образования – в этом министерстве обсуждается вопрос о создании системы ведущих российских университетов и институтов. И при этом, как всегда, по-российски, начинают спорить, сколько их должно быть, не обдумав критерии. Кто-то говорит: двадцати достаточно – говорят ректора мощнейших вузов. Все остальное пусть финансируют Пермь, Ярославль, регионы – так называемая провинция. «Нет» говорят регионы, которые посильнее, «хотя бы 50-60 ведущих вузов должно быть в этой стране. Все остальное – все, достаточно. Эти споры – сложные споры, ломаются копья, еще более ломаются судьбы. Но вместе с тем эти споры сегодня идут как в возможной линии развития российского образования. По сути дела, сегодня не только вузы, но и школы включились в конкуренцию за то, чтобы стать самыми сильными школами или гимназиями в России. И сегодня престижно посылать своего ребенка в гимназию, престижно посылать своего ребенка в лицей, где есть качественное образование, причем не важно частный или государственный этот лицей. Поэтому в России работает еще одна новая форма, которая рано или поздно сбудется: за школу ученики голосуют ногами, это значит – куда они идут, в ту или иную школу. Грядет ситуация, когда плохие или слабые школы так или иначе почувствуют эту ситуацию. То же самое существует и в ряде университетов. Я люблю повторять: пусть слабые лекторы — и пусть меня не обвинят в вандализме, — умрут в пустых аудиториях. Пусть студенты имеют курсы по выбору. Понятно, о чем я говорю? Этот лектор любим, этот нелюбим. Есть, конечно, границы подобной толерантности. Вместе с тем, это важная линия, и о ней я сегодня хочу говорить как о тенденции России.
Video clip from page Новая модель образования
И наконец, к смене парадигмы образования. Во всем мире преобладает, если говорить занудным, научным языком, бихевиористская, благодаря Джону Уотсону, основателю одной из ведущих в США научных моделей образования. Образования как дрессуры, образования как обучения только знаниям, умениям и навыкам, и это во многих странах мира. Но в России, и это благодаря великому психологу Льву Семеновичу Выготскому, появляется новая модель образования. Мы называем эту модель смысловое вариативное развивающее образование. Чтобы не говорить суперсложных слов и терминов, я только приведу один пример, чтоб быть понятым. Однажды перед шахматистами поставили задачу психологи: как измерить объем кратковременной памяти, то есть, за сколько ты запомнишь, за какой-то очень короткий миг, короткое время, и показывали фигуры на шахматной доске. Один шахматист сказал: “Не помню”. Второй: “Не помню”. Пятый-седьмой: “Не помню”. Но девятый шахматист – это был один из ведущих гроссмейстеров Советского Союза – не выдержал, обидевшись на психологов, и в злобе закричал: «Я не помню, сколько фигур стояло на доске, я не помню, как они стояли, но если белые начинают, они дают мат в два хода». Иными словами, он увидел смысл ситуации. Поэтому, вслед за Выготским, я говорю: «Нужно смысловое образование. Ты можешь не помнить, когда была битва в таком-то году между татарами и русскими. Ты можешь не помнить битву на поле Куликовом. Но вместе с тем, смысл ситуации, картину ситуации ты должен понимать и должен иметь картину мира. Отсюда образование в России, в своей интенции, в своем намерении, в своем желании должно стать образованием, которое дает человеку целостную картину мира, помогающую ему принимать решения в неопределенных ситуациях.
Video clip from page Миссия образования
Сегодня все говорят, а какова должна быть миссия российского образования? А каковы ценности российского образования? Это вечный спор о ценностях. С одной стороны выступают патриоты и землекопы, которые говорят, что все от почвы и только почва приведет нас по единственно правильному пути и что у России есть свой особый исконно-посконный путь. С другой стороны, появляются западники… А я говорю им: «Отбросьте формулу. Запад есть запад. Восток есть восток. И вместе им не сойтись”. Есть другая миссия образования, и миссия должна исходить из того, что невероятно просто и что я всем пытаюсь транслировать и объяснить. “Что такое образование?” — говорю я. Образование – это путь к достижению личного и профессионального успеха. И если рассматривать образование, связав его с успехом, непременно все получится и увеличится количество состоявшихся вещей. Если мне надо говорить это более жестко и научно, то я определяю сегодня образование как институт успешной социализации личности. А каковы ее критерии? Я говорю: главных критериев образования три. Образование должно увеличить в этом мире конкурентоспособность личности. Это раз. Образование должно в этом мире увеличить конкурентоспособность нашего российского общества. И я говорю два. И образование в России должно увеличить конкурентоспособность этого государства. Иными словами, образование как процесс, обеспечивающий рост конкурентоспособности личности, общества и государства, – вот то образование, которое я мечтаю, чтобы выстраивалось в моей России.
